14 ноября 2022, понедельник
Я сижу в пенсионном фонде перед окном с девушкой, которая должны оформить мне выплату пособия на погребение. Девушка взяла у меня все документы, и теперь дьявольски вяло прокручивает колёсико проводной мышки. Я разглядываю ее маникюр: ногти через один розовый с блёстками и перламутрово-белый, тоже с блёстками. На среднем и безымянном пальцах поверх лака - тоненькая золотая наклеечка. Вспоминаю про каменных плачущих ангелов, которые воровали время во вселенной Доктора Кто. Здесь можно до своей собственной пенсии досидеться, кажется.
Что должно произойти с человеком, чтобы он оказался работником пенсионного фонда?.. У нее мелирование и кофточка с люрексом. Пока она ковыряется с оформлением документов со скоростью Ахиллеса, утратившего шансы догнать черепаху ещё на пороге районного отделения ПФР, я одним глазом читаю "Вторую жизнь Уве". Уве раздумывает о глазах какого-то чиновника, белый воротничок которого роднит его с целой армией других таких же чиновников, с которой Уве бодался предыдущие 50 лет.
Я размышляю, полна ли пенсионная девушка в мой адрес самодовольного злорадства вахтерши, которая властно замерла между незваным гостем и дверью в лифтовой холл.
- Нужно назначить кодовое слово и кодовый вопрос для защиты ваших личных данных, - произносит девушка, лишь изредка коротенько поглядывая на меня и сразу отводя глаза, тоном, начисто лишенным любой интонации. В детском сериале "Сабрина - маленькая ведьма" в одной из серий, помнится, периодически материализовался персонаж в костюме оранжевого конуса дорожных работ и самым унылым тоном на земле, без какой-либо интонации, объявлял: "внимание-внимание, опасность-опасность..."
Кажется, я сижу с выражением лица скандального клиента. Наверное, она думает, что я в любой момент могу начать ей грубить или кричать, что, увы недалеко от истины. Мне вдруг становится от этого и грустно, и стыдно.
- Можно назначить девичью фамилию матери, имя домашнего питомца или любимое блюдо...
- Давайте питомца.
Вокруг меня дсп-шная мебель, на стене за спиной моей девушки-в-окне висит календарь с маслописным Пушкиным, на папке со справками, свидетельствами и маминой трудовой - эмблема госуслуг. Девушка ждёт.
- Гоша, - говорю я, убирая мамино свидетельство о смерти в папку. - Он был попугаем.
Кажется, я рассчитывала, что эта последняя информация сработает как пароль, и пенсионевушка даст мне понять, что все происходящее для нее такая же сюрреалистическая пьеса, как и для меня, просто у нее другая роль. Но она, похоже, живёт на полном серьезе.
Наверное, если бы это сраное пособие было 3000 р – я бы вообще не пошла. Если бы оно было 100000 р – я бы сидела бы с более простым лицом. Но оно 19 000, поэтому я оформляю и выебываюсь.